Талант Лео Блеха ярче и полнее всего проявлялся в оперном театре, с которым связаны кульминации славной дирижерской карьеры артиста, продолжавшейся без малого шестьдесят лет.

В юные годы Блех пробовал свои силы как пианист и композитор: семилетним ребенком он впервые выступил на концертной эстраде с исполнением собственных фортепианных пьес. Блестяще окончив в Берлине Высшую музыкальную школу, Блех изучал композицию под руководством Э. Хумпердинка, но вскоре понял, что главное его призвание — дирижирование.

Блех впервые встал за пульт оперного театра в родном городе Ахене еще в прошлом веке. Затем он работал в Праге, а с 1906 года жил в Берлине, где на протяжении долгих лет проходила его творческая деятельность. Уже очень скоро он выдвинулся в один ряд с такими корифеями дирижерского искусства, как Клемперер, Вальтер, Фуртвенглер, Клейбер. Под управлением Блеха, около тридцати лет стоявшего во главе оперного театра на Унтерден Линден, берлинцы услышали блестящее исполнение всех опер Вагнера, многих новых произведений Р. Штрауса. Наряду с этим Блех продирижировал и немалым числом концертов, в которых звучали сочинения Моцарта, Гайдна, Бетховена, симфонические фрагменты из опер и сочинения романтиков, особенно любимые дирижером.

Блех не стремился часто гастролировать, предпочитая работать постоянно с одними и теми же коллективами. Однако немногочисленные концертные поездки укрепили его широкую известность. Особенно успешным было для артиста путешествие по Америке, совершенное в 1933 году. В 1937 году Блех был вынужден эмигрировать из фашистской Германии и несколько лет руководил оперным театром в Риге. Когда Латвия была принята в состав Советского Союза, Блех с большим успехом гастролировал в Москве и Ленинграде. В ту пору артисту было почти семьдесят лет, но его талант переживал пору расцвета. «Вот музыкант, сочетающий в себе подлинное мастерство, высокую культуру с громадным художественным опытом, накопленным в течение долгих десятилетий артистической деятельности. Безупречный вкус, превосходное чувство стиля, творческий темперамент — все эти черты, бесспорно, типичны для исполнительского облика Лео Блеха. Но, может быть, в еще большей степени характеризует его редкостная пластичность в передаче и каждой отдельной линии и музыкальной формы в целом. Блех никогда не дает слушателю почувствовать ее вне целого, вне общего контекста, общего движения; слушатель никогда не почувствует в его интерпретации швы, скрепляющие отдельные эпизоды произведения»,— писал Д. Рабинович в газете «Советское искусство».

Критики разных стран восхищались превосходной интерпретацией музыки Вагнера — ее поражающей ясностью, единым дыханием, подчеркивали виртуозное владение оркестровыми красками, умение «добиваться от оркестра и едва слышного, но всегда внятного пиано», и «могучего, но никогда не резкого, не шумливого фортиссимо». Наконец, отмечалось глубокое проникновение дирижера в специфику различных стилей, способность донести музыку до слушателя в том виде, в каком она написана автором. Недаром Блех часто любил повторять немецкую поговорку: «все хорошо, что правильно». Полное отсутствие «исполнительского произвола», бережное отношение к авторскому тексту были следствием такого кредо артиста.

После Риги Блех в течение восьми лет работал в Стокгольме, где продолжал выступать в оперном театре и в концертах. Последние годы жизни он провел на родине и с 1949 года был дирижером Берлинской городской оперы.